«Ящик Пандоры»: вирусолог объяснил, откуда взялся «Омикрон»
Как рассказал вирусолог, доктор биологических наук, член-корреспондент РАН Александр Лукашев в беседе с ведущим программы «Вопрос науки» Алексеем Семихатовым, в «Омикроне» насчитывается очень много мутаций относительно других вариантов коронавируса.
«Ящик Пандоры стал в десять раз глубже, чем мы думали. "Альфа" или "Дельта" набирали мутации с уже довольно понятной нам скоростью. И тут вдруг появился "Омикрон", который набрал мутации со скоростью во много раз выше», — сказал Лукашев.
Эксперт отметил, что «Омикрон» взялся не из «Дельты» или какого-то еще из известных штаммов. Возможно, он появился из варианта «Лямбда», возникшего больше года назад, или из какого-то другого раннего варианта.
«Но где "Омикрон" гулял последний год, совершенно неизвестно. Он возник достаточно давно — примерно осенью 2020 года. При этом варианты "Бета" или "Дельта" набрали в среднем десять мутаций за два года. "Омикрон" же — практически в три раза больше. А где же он прятался? Дело в том, что вообще вирус, как это ни парадоксально прозвучит, не очень-то взаимодействует с антителами при нормальном цикле инфекции. Максимальное выделение вируса происходит примерно в первый день заражения, до появления симптомов. То есть человек получил вирус в день 0, в день 5 он заболел. Но антитела появляются только на седьмой день, а максимальная их концентрация — только через три недели. То есть тот вирус, которым Вася заразил Петю, с антителами не встретился. Антитела уже вычищают остатки вируса и обеспечивают защиту от следующих заражений. Когда пришли антитела, человек уже в безопасности, но он уже давно не заразен. То есть вирус и антитела при обычной циркуляции вируса пересекаются крайне редко. Они разнесены во времени», — объясняет вирусолог.
Однако совершенно другая картина складывается, если вирус попал к человеку с иммунодефицитом. В этом случае иммунная система не может полностью убить вирус, и он размножается долго, неделями и месяцами. При этом иммунная система старается его уничтожить — она вырабатывает антитела.
«Она их вырабатывает, они вирус покусали, но не убили. Отобрался вариант, устойчивый к первой линии антител, — организм выработал новые антитела. Снова избавиться от вируса до конца не может, но вирус снова мутировал уже под эти антитела. В таких условиях происходит очень быстрая адаптация вируса к нашей иммунной системе. В мир выходит вирус, уже тренированный ко всему, что иммунная система за эти полгода или год смогла придумать. То есть он может набрать в одном иммунодефицитном пациенте больше мутаций, чем за 100 естественных циклов инфекции. Это наиболее правдоподобная версия того, как именно "Омикрон" смог набрать так много мутаций. Причем замечу, очень важно, что у него большая часть мутаций адаптивна именно к иммунной системе. Таких намного больше, чем случайных», — рассказывает Александр Лукашев.
Подробнее смотрите сегодня, 21 января, в 23:25 в программе «Вопрос науки» на телеканале «Наука». Повтор — 24 января в 16:10 и 26 января в 6:00.
