Смелые эксперименты по расселению животных в СССР
Звери, расселившиеся по всей России
В нашей стране проводилось много разных экспериментов по расселению животных. В основном этим занималось молодое советское государство в 1920-1930-е годы — это был такой расцвет человека в природе. Советскому государству хотелось выйти на рынок пушной промышленности и увеличить число животных, связанных с пушным промыслом.
Прежде всего тема расселения затрагивала соболя, это животное всегда высоко ценилось из-за своего меха. К началу XX века численность соболя очень сильно сократилась. Российская империя уже тогда понимала, что с этим нужно что-то делать. Был введен мораторий на охоту, создан первый Баргузинский заповедник с целью охраны соболя. А дальше начались эксперименты по активному расселению пушного зверя в разные части нашей страны — в те места, где он когда-то обитал. В 1927–1939 годах его расселяли по Сибири, и такие крупные заповедники, как Печоро-Илычский, Алтайский, Саянский, Сихотэ-Алинский и даже Кроноцкий (на Камчатке), выпускали соболя в места, где он раньше жил. В 1950-е годы, когда активно развивались колхозы и в том числе зверофермы, соболя активно отпускали на волю из зверосовхозов. В целом это был удачный эксперимент, который начался в начале XX века, продолжился в 1920–1930-е годы, шел даже во время войны и после нее. Сейчас численность соболя больше не находится на критическом уровне, и мы можем наблюдать это животное в дикой природе.
Если говорить о других животных, которые всегда жили на территории нашей страны и которых стали расселять в другие места обитания, стоит сказать о енотовидной собаке. Изначально это животное жило у нас на Дальнем Востоке. Поскольку этот пушной зверь ценный, из него получают много хорошей шерсти и шкуры, советское государство предприняло попытку расселить его по европейской части России.
Первый эксперимент прошел на острове Аскольд в заливе Петра Великого. Чтобы понять, можем ли мы вообще расселять енотовидную собаку и приживается ли она на новых территориях, в 1929 году 20 особей высадили на острове — через три года их там оказалось уже 350. Так стало понятно, что расселение прошло удачно.
В 1936 году енотовидных собак начали расселять по разным другим регионам, в том числе по европейской части России. И оказалось, что вид очень экологически пластичный, очень легко приспосабливается к любому месту обитания. Проводился выпуск практически во всех регионах — в 150 административных районах. И только в Белгородской области не выпускали енотовидную собаку, но сегодня она уже и туда дошла. Она сама расселяется, потому что ее никто не ограничивает. Сейчас мы можем увидеть этих зверей в большей части Европы и даже в Московской области, где она вполне хорошо живет.
Ученые спорят: действительно ли это плохой инвазивный вид, с которым нужно бороться, или он уже настолько хорошо встроился в нашу экосистему, что, возможно, бороться с енотовидной собакой сейчас уже нет никакого смысла? Она стабильно живет, впадает в спячку, ничего плохого о ней сказать нельзя, кроме того, что она переносит несколько заболеваний, как и любые другие хищники.
Животные-иностранцы
Некоторых животных завозили к нам из других стран. Среди них важные промысловые виды. Прежде всего это, конечно, американская норка. Ее перевезли в 1930-е годы, поскольку норка — ценный пушной зверь. Основным поставщиком на мировой рынок всегда были Соединенные Штаты Америки. Советский Союз не хотел отставать и тоже перевез американскую норку в нашу страну. В 1923 году ее закупили в Германии — прежде всего для клеточного содержания. Начали держать в зверосовхозах, разводить, но животное оказалось очень хитрое и умное. Говорят, норки по интеллекту гораздо умнее, чем кошки, хорошо приручаются. Они стали сбегать из клеток и попадать в дикую природу, где прекрасно адаптировались и начинали свободно жить. Ученые убедились, что животные встречаются в дикой природе. В 1934 году советское государство предприняло первую попытку целенаправленного выпуска зверя в новые места обитания. Тогда специально выпустили несколько тысяч особей, в первую очередь в Воронежском заповеднике.
Американская норка, как оказалось, очень хорошо закрепляется в нашем климатическом поясе. И она гораздо лучше приспособлена, чем наша европейская норка. Она крупнее по размеру, эффективнее добывает добычу, и поэтому сейчас мы наблюдаем проблему: американская норка вытесняет нашу европейскую норку. Специалистам понятно, что мы вроде бы должны с этим бороться, но непонятно как. Охота на американскую норку в нашей стране разрешена. Сейчас ее можно увидеть на территории всей России: и в европейской части, и в Сибири, и на Дальнем Востоке, и на Камчатке. Она расселяется по берегам рек, переходит на питание рыбой, то есть это очень пластичный вид. Сначала ее не считали инвазией, поскольку целью было расселить этого пушного зверя, из которого получают ценный мех. И действительно, по качеству меха она не уступает нашей европейской норке, но с точки зрения биологии, конечно, это не очень хорошо, потому что наш вид оказался фактически вытеснен.
Также ради ценного меха выпускали у нас в стране ондатру. Первые идеи о том, что ее надо расселять, высказывались в 1915 году. В 1927 году решили разводить ондатру на изолированных участках Урала, Сибири, Дальнего Востока — островах северных и восточных морей. В 1928 году на Большой Соловецкий остров выпустили несколько ондатр, завезенных из Финляндии, Канады и Англии. Считалось, что выпускать их логичнее в нашей Карелии, потому что климат будет очень похож. Но вскоре эксперимент по расселению пошел еще шире: ондатру завозили в Архангельскую и Вологодскую области, в Якутию и Бурятию, а потом произошел естественный процесс расселения животных по рекам.
Ондатра (или мускусная крыса) легко приспосабливается к любому месту обитания. Она также экологически пластична и легко расселилась по территории нашей страны. Сначала это были животные, закупленные и разведенные в неволе и выпущенные, а потом ондатру уже ловили в дикой природе и выпускали в другие регионы. Расселение шло почти непрерывно: и в 1930-е годы, и в 1940-е годы, даже в военные годы выпустили около 2000 зверьков. Казалось бы, во время войны людям не до выпуска животных в дикую природу, тем не менее наука этим занималась. В военные годы ее заселили в 21 новую область советского государства.
Сейчас эти виды считаются инвазивными, поскольку нужны какие-то меры по ограничению и контролю численности. Специалистам известно, что ондатра — очень важный фактор формирования растительных сообществ. Она значительно ускоряет круговорот веществ в природе, разрушает целостность почвенного покрова, выедает часть растений и тем самым оказывает влияние на окружающую среду вокруг себя. В целом это не очень хорошо для природы, но мы уже понимаем, что с этим видом мы сделать ничего не можем. При этом ондатра очень сильно влияет на русскую выхухоль, потому что выхухоль — животное, приспособленное к определенному месту обитания, она живет в очень небольшом ареале. Более крупная и легко приспосабливающаяся к среде ондатра сильно меняет ландшафт вокруг себя и сокращает численность русской выхухоли.
Еноты, бобры и овцебыки
Еще одно инвазивное животное — енот-полоскун. Изначально он жил в центральных районах Северной Америки. Первые попытки выпуска енота в Приморском крае проводились в 1936 году. Но тот выпуск признается неудачным, еноты не прижились: то ли климат не подошел, то ли животных выпустили мало — всего четыре штуки. В 1955–1958 годах в Приморье выпустили еще около 500 енотов — и снова не очень результативно. Видимо, потому что леса для енота не подходят. Ему не подошли типы корма, которые там есть. К тому же в те годы в Сибири случился неурожай, а на Дальнем Востоке тайга не дала значительного количества кедровых орехов. Фактически енотам нечего было есть, и они вымерли.
В то голодное время они активно приходили в населенные пункты, ели какую-то пищу у людей, но в итоге их численность все равно очень сильно сократилась. Однако советское государство не отказалось от выпуска енотов в дикую природу. В 1950-е годы животные были расселены в СССР на территории Северного Кавказа, сформировано пять крупных популяций на Западном Кавказе. В лесах Краснодарского края енот, как оказалось, чувствует себя замечательно. Он расселился до Дагестана и сегодня продолжает смещаться на территории юга России — по пойменным лесам, речным долинам и далее. Енота, как и соболя и другие пушные виды, разводили ради шкуры. Заранее никто не знал, какое сильное воздействие он окажет на другие виды. Эти всеядные животные стали с удовольствием поедать молодых птиц и их яйца, а также оказывать очень большое влияние на рептилий, потому что они находят и съедают их яйца, которые животные отложили в воду.
Следующий, кого выпускали в дикую природу, — это канадский бобр. Первые животные появились в России в 1950-х годах: они проникли в Карелию из Финляндии, где как раз предпринимались попытки их расселить. Канадские бобры довольно быстро продвинулись на юг в Карелии и по рекам дошли до Ленинградской области, а дальше распространились по территории Европы. В 1975 году их переселили в Хабаровский край, а в 1976 году — в Амурскую область, и дальше они завелись даже на Камчатке. Ареал обитания с тех пор остается стабильным. Канадский бобр живет на территории нашей страны повсюду, но самое удивительное, что при этом не произошло вытеснения нашего обыкновенного бобра, хотя сначала специалисты думали, что его численность будет сокращаться, ведь канадский вид чуть более крупный. Но такого не произошло, и сейчас мы видим, что в некоторых областях обыкновенный бобр, наоборот, вытесняет канадского поселенца.
Были и другие переселения животных, которые проводились не ради пушного промысла. Например, есть история с овцебыком, которого выпустили в заполярном крае. Изначально эти животные жили в Америке и Канаде, а потом наша страна решила завести их у себя на полярном Урале. Это была идея по созданию дополнительных резерватов по сохранению овцебыков. Сегодня на полярном Урале есть вольная популяция, но это не носило никакого практического смысла, а было распространением генофонда исчезающих животных. Американский вид прижился в России, но дальше он не расселяется. Присутствие этих крупных животных сильно сказывается на ландшафте. Предпринимается попытка создать мамонтовую фауну — тот рельеф, который был там изначально, когда крупные животные формировали ландшафт ледникового периода.
Почему у нас никто не вымер, как в Австралии?
Когда европейцы завозили животных в Австралию, это были непреднамеренные хищники и потому случилась беда. К счастью, наши экосистемы в целом не такие замкнутые. Животные, которых привозили к нам, были из Америки, а там в целом состав фауны довольно похож на тот, что есть в нашей стране. Если мы окажемся на севере Соединенных Штатов, то неподготовленный человек не увидит большой разницы. Там тоже есть медведи, растут ели и сосны — это другие виды, но фактически экосистемы очень похожи.
И потому, когда к нам завозили животных, наша экосистема была достаточно приспособлена к ним, они занимали свободные ниши или вытесняли схожий вид — как американская норка вытеснила более мелкую европейскую, но полностью не уничтожила, они удачно разделили места. А Австралия отделилась от всех материков довольно давно, и там не было хищников. Поэтому, когда люди завозили туда кошек и лис, то все животные, которые в первый раз сталкивались с хищниками, становились их жертвами и быстро погибали. И мы знаем, что островные экосистемы в целом гораздо менее устойчивые, потому что там меньше видов, гораздо дольше длится изоляция. Если мы сейчас на Мадагаскар завезем какого-нибудь крупного хищника, то он тоже там всех выест, как это происходило в Австралии. А вот в нашей стране, скорее всего, такого не произойдет, потому что наши животные регулярно сталкиваются с теми или иными хищниками.
Кстати, все звери, которых я перечислил, менее опасны для экосистемы, чем обычные домашние свободно гуляющие кошки. И собаки, кстати, тоже — они опасны еще и для людей.
Для того чтобы грамотно проводить выпуск животных в дикую природу, нужно ставить сначала эксперименты –– выпускать их на изолированных участках. И на самом деле в первые годы советской власти это делалось довольно грамотно, потому что выпуски проводились прежде всего на изолированных островах, чтобы можно было в случае чего остановить трагическую историю расселения. Можем ли мы сейчас проводить такие опыты? Не уверен. Наверное, сейчас уже лучше никого не выпускать в дикую природу и жить в уже сложившихся экосистемах.
