Как Юрий Дудь помог распространению лженауки
«Спасибо большое @tatianagartman за новые знания. Каюсь за многочисленные ошибки. Обещаю работать над собой», — написал недавно Юрий Дудь на своей странице. В результате аудитория блога нижегородской учительницы Татьяны Гартман, которая разобрала речевые ошибки главного интервьюера Рунета, пополнилась тысячами новых подписчиков.
К сожалению, тем самым Дудь своим авторитетом (хотя и, хочется верить, не нарочно) поддержал распространительницу не просто «дилетантской чепухи», но и откровенно лженаучных теорий.
Что произошло дальше, рассказывает лингвист Есения Павлоцки.
Я академиев не кончал, но образование вам даду
Гартман избрала гениальную в своей простоте бизнес-стратегию: она публикует видео, в которых разбирает ошибки известных журналистов и блогеров. Те реагируют, и за счет этого «училка», как она сама себя называет, расширяет свою аудиторию (на момент публикации в ее инстаграме свыше 63 000 подписчиков, особенно сильный приток случился как раз после поста Дудя).
Сама Татьяна не филолог и не лингвист. По образованию она (если верить ее же словам) педагог и журналист. Но это, по ее убеждению, не мешает просветительской деятельности в области языкознания. Как говорится, «я не эксперт, но…».
Блог Татьяны полон всего того, что мы так любим в наших вьетнамских флешбэках школьных времен: подобострастного отношения к хрустальному и могучему, возведения в культ строгой литературной нормы и отвращения к тем, кто смеет ее нарушать. «Я решила объявить войну всем тупым телевизионщикам», — заявляет Татьяна.
Довольно долго телевизионщики, охваченные стокгольмским синдромом, скромно соглашались с собственной тупостью. Татьяну приглашали выступать на радио и ТВ. А тем временем на нее надвигалась большая критическая лупа настоящих лингвистов.
Дуболомное эпигонство
Лингвист Микитко сын Алексеев уже шестой год ведет канал о языкознании и занимается популяризацией лингвистики.
Микитко усомнился в том, что «училка» достойна такого внимания, и 157 000 его подписчиков стали тому свидетелями. Блогер опубликовал видео, в котором критически рассмотрел деятельность Татьяны: «Конечно же, мне прискорбно видеть, как какая-то училка с дилетантской чепухой в голове с агрессивной демагогической подачей завоевывает себе авторитет знатока в вопросах языка и речи. Татьяна, настал час услышать действительно серьезную критику. Я докажу вашим зрителям, что вы занимаетесь лишь дуболомным эпигонством и стародавней вкусовщиной. Я докажу, что ваша деятельность вредоносна для любого просвещения, в том числе для умения хорошо владеть родным языком».
Видео Микитки о Гартман не для слабонервных. Это потрясающая нарезка ляпов, которой для полноценного черного ситкома о лженауке не хватает только закадрового смеха.
Например, Татьяна отвечает в эфире на радио на вопрос «Откуда взялся нуль?». Ее находчивость потрясает: «Это диалектная форма, и, хотя у нас в диалектологии уканье не принято, оно есть». Связать заимствование из латыни и диалектологию — это мощь. Микитко поясняет: слово «нуль» было заимствовано в Петровскую эпоху (вероятно, через нем. null из лат. nullus). Нуль — нормативный вариант, русское диалектное уканье тут совершенно ни при чем.
Дальше — больше. На вопрос о произношении слова «дождь» Татьяна отвечает: «У нас есть три самых сильных школы: московская, питерская и казанская, и каждая отстаивает свое произношение». Вот так новости! Очевидно, Татьяна понимает лингвистические школы как-то по-своему. Школы — это направления в изучении лингвистики: фонологическая, антропологическая, структурная школы и направления, порождающая грамматика, школа лингвистической компаративистики. Но для Татьяны это, видимо, что-то вроде факультетов Слизерин и Гриффиндор.
Как отмечает Микитко, ни одна из лингвистических школ не занималась языковыми предписаниями: «Это было бы очень глупо: ученые в XX веке спорят о правильном варианте, исходя из того, как говорят в их городах. До[шт’] — это исторически питерское произношение, которое побеждает, потому что оно ближе к написанию, а до[щ’щ’] — старомосковское. Оба они литературные и до сих пор признаны в равной степени».
Дело было ночью...
Должно быть, вы думаете, что Татьяна обладает абсолютной академической грамотностью. Иначе как она может с такой уверенностью разматывать других людей? Увы. Классика жанра: как мы помним, Волан-де-Морт, ненавидящий маглов, сам был нечистокровен.
Татьяна, как и любой носитель языка, нет-нет да и влепит ударение не по уставу, а то и вовсе использует слово в новом значении. Она использует слово «нелицеприятный» как «неприятный», но других поучает: «нелицеприятный» значит «объективный». Конечно, о переосмыслении лексического значения, впрочем, как и о других динамических процессах в развитии языка, «училка» ничего не знает.
Но как же Татьяна мирится с этими двойными стандартами? Очень просто: «Я живой человек — ошибаюсь, могу чего-то не знать, оговориться… дело было ночью, после трудового дня». Тогда по каким же причинам ошибаются другие люди (видимо, еще более простые и живые)? Элементарно: «Это наплевательское отношение к языку и простая человеческая лень!» — восклицает Татьяна.
Микитко и тут все сказал верно: «Лишь несколько одобренных государством академиков, штат школьных учителей и лично вы — умные, а все остальные ошибаются и говорят неправильно».
Это какой-то узус
Словарями Татьяна не ограничивается. Она пошла дальше и уже покушается на терминологию, которая тоже все никак ей не покорится. Например, узус — общепринятое употребление слов и выражений, то есть речевую практику, она называет «общепринятым неправильным употреблением слов». Л. П. Крысин, который написал не одну работу об узусе и норме, должно быть, очень удивлен.
Модели имперфективации тоже пролетели мимо Татьяны, оставив ей лишь эхо: она утверждает, что от слова «приучить» можно образовать глагол «приучать», а вот «приучивать» — уже нет. Это несуществующее слово, говорит Татьяна. Да и какая разница, что ты говоришь, главное — вовремя блеснуть термином «имперфективация».
Медведи в коме
Филолог Светлана Гурьянова окончила МГУ и 12 лет преподает русский язык, а также разоблачает лжелингвистов.
В своем блоге @istoki_slova Светлана, как и Микитко, обратилась к «училке»: «Татьяна, вы пишете книги, выступаете на радио, учите детей. Вы транслируете свои идеи на огромную аудиторию, но, кажется, не до конца понимаете меру своей ответственности».
Для примера Светлана разобрала пост, в котором Гартман сообщает: «На самом деле на Руси выражение "первый блин комом" звучало так: "Первый блин — комам, блин второй — знакомым". В древнеславянском языке "комы" — это медведи. От стишка осталось только начало, "а" превратилась в "о", и так у нас осталось выражение "первый блин комом"». Естественно, Татьяна не объясняет, за счет каких процессов «а» превратилось в «о» и что за язык такой — древнеславянский.
«Вы правда считаете, что наши предки ходили в лес к голодным медведям и кормили их блинами? Слово "комы" в значении "медведи" не встречается ни в одном словаре. Песня, которую вы приводите в пример, — из советского фильма "Вот моя деревня"», — говорит Светлана.
Но Татьяна ничего не считает. Она из тех просветителей, которые даже не догадываются: методы контрастивной лингвистики, данные антропологии и нейрофизиологии помогли нам восстановить модель праязыка. У нас есть потрясающие научные данные о связи речепорождения и эволюции, у нас есть, в конце концов, этимологические словари, корпусная лингвистика, доступные лекции о глоттогенезе.
Но Татьяна, не искушенная этой информацией, пишет о языке небылицы и делает это совершенно спокойно. Конечно! А кто вообще знает, как там эти медведи назывались в «древнеславянском»? Это же было так давно, а нас там не было — любая теория имеет право на существование. «Выдра» — от слова «выдрать», «экстаз» — «бывший таз», «радуга» — от бога Ра, а мат у нас от монголо-татарского ига.
Комы — не единственный прокол. Татьяна грешит интересом к любительской лингвистике, поэтому ожидаемо добралась и до идеи послания славянам, которой придерживаются фолк-лингвисты Ярослав Кеслер и Анатолий Фоменко. Фолк-лингвистика — это та самая вольная интерпретация этимологии, идущая вразрез с доказанной генетикой языка.
Но и это не все! Излагая теорию послания славянам, «училка» написала название букв кириллицы на свой лад: «есте» — «ести», «живите» — «живете». Да и правда, какая разница? Поди разбери тех древних славян с их буквами и комьями!
На фоне всей этой красоты Светлана показывает своим читателям видео: Гартман буквально отчитывает ведущую Екатерину Стриженову за ошибку: «Она понимает всю ответственность, но говорит "я не знала". Убийственный аргумент! Хочется спросить: а почему не знала? Может, стоит узнать, если не знал?»
Да, Татьяна, понимаем. Очень хочется спросить. Но все наши вопросы к вам в основном немые и риторические.
Детская неожиданность
Под постом с таким названием в блоге Татьяны Гартман начался настоящий бунт. Читатели были возмущены, призывали ее к ответу и требовали отреагировать на критику. В ответ тишина. Казалось, «училка» напугана и совершенно растеряна. Оно и понятно — едва получила славу, а ее уже спешат заканселить и лишить авторитета, да еще и такие образованные люди. Да и, в конце концов, стыдно!
Однако вскоре Татьяна опубликовала сториз, по которым стало ясно: она бодра, весела и ничуть не смущена. Гартман принялась передразнивать разгневанных читателей нафталиновым мемом со ждунами, требующими ответа. Чуть позже вышел и долгожданный ролик на канале «училки», но фейерверка не получилось.
В ответах на критику Татьяна была исключительно избирательной и не слишком хорошо продумала панчлайн, поэтому не ответила и на половину вопросов, зато призвала на помощь Ожегова: «Правильной речью называется та, в которой соблюдаются нормы современного литературного языка».
Вот так вот вам! Против Ожегова не попрешь. Отличный ход, да вот только дальше Ожегов говорит: «Но высокая культура речи заключается не только в следовании нормам языка». Но Татьяне все эти неудобные продолжения не нужны.
Нестрадающее средневековье
«Отвечать буду кому захочу и когда мне это удобно», — заявляет Гартман. А критику в свой адрес называет «иным взглядом на некоторые вопросы». Удобно!
Дальше «училка» встает на старые рельсы и рассказывает нам, что Микитко допустил новые ошибки: правильно говорить «и’скра» и «толи’ка». Можно сделать вывод, что месседж лингвистов прошел мимо Татьяны вместе с историей языка и этимологическими словарями.
«Я в ответ могу тоже что-нибудь накопать!» — припечатывает Татьяна угрожающе-игриво.
А что до других блогеров (видимо, речь о Светлане Гурьяновой), рассматривать их «претензии» она будет, только если ей заплатят. Nothing personal, it's just business.
Розенталевы узилища
То, чем занимается Татьяна, известно как прескриптивный подход к языковой норме. Прескрипция — это предписание. Еще проще — это любимый подход граммар-наци. Современная же лингвистика — дескриптивная, описательная: мы наблюдаем за поведением живой семиотической системы и описываем ее, будто она — клетка под микроскопом.
Тут стоит сказать, что предположение о приверженности Татьяны какому-либо подходу, включая прескриптивный, — лестное для нее допущение. Может ли человек, который совершенно не разбирается в предметной области, придерживаться каких-либо взглядов? Конечно, нет.
Остается лишь присоединиться к напутственным словам Микитки: «Пожелаю вам, Татьяна, терпеливее постигать лингвистику и высвобождать свой разум из затхлых розенталевых узилищ».
