Антропологи выяснили, что англосаксонские короли были в основном вегетарианцами

Новое крупное биоархеологическое исследование показало, что до вторжения викингов в Англии ели очень мало мяса. И нет никаких доказательств того, что элита потребляла больше мяса, чем простые люди. Также утверждается, что крестьяне время от времени устраивали щедрые мясные пиршества для своих правителей. Полученные данные опровергают стереотипы о раннесредневековой английской истории.

Обе научные статьи вышли в журнале Anglo-Saxon England, кратко об исследованиях рассказывает Phys.org.

Когда говорят о средневековой Англии, на ум сразу приходят королевские пиры с обильным количеством мяса. Историки считали, что члены королевской семьи и дворяне ели гораздо больше мяса, чем остальное население. Свободные крестьяне вынуждены были отдавать часть произведенных продуктов господам. Это было частью феодальной системы и называлось феорм, или продовольственная рента. Долго считалось, что феорм был проявлением эксплуатации и угнетения крестьян.

Однако новые исследования ученых с Кембриджского университета (Великобритания) представляют совсем другую картину, которая может изменить наше понимание раннесредневековой королевской власти и общества.

Биоархеолог Сэм Леггетт проанализировала кости 2023 человек, захороненных в Англии с V по XI века. По химическим веществам, отложенным в скелете, можно понять, чем питался человек в течение жизни. Затем она сопоставила эти изотопные находки с маркерами социального статуса: инвентарь захоронения, положение тела и ориентация могилы. Исследование Леггетт не выявило связи между социальным статусом и диетой с высоким содержанием белка.

Это удивило историка Тома Ламберта, так как сильно разрушало стереотипы о Средневековье. Ученые начали начала работать вместе, чтобы выяснить, что же происходило на самом деле.

Они начали с расшифровки списка продуктов одного из пиров, написанного во время правления короля Уэссекса Ине (ок. 688–726). По оценкам, общая калорийность составила 1,24 млн ккал, более половины из которых приходилось на животный белок. Список включал 300 булочек. Исследователи исходили из того, что каждому гостю подавали по одной булочке. Значит, общее количество еды надо разделить на 300 порций. Получилось, что на каждого гостя приходилось по 500 г баранины, 500 г говядины, еще по 500 г лосося, угря и птицы плюс сыр, мед и эль.

Исследователи изучили десять похожих списков продуктов из южной Англии и обнаружили закономерность: скромное количество хлеба, огромное количество мяса, приличное, но не чрезмерное количество эля, и никаких упоминаний об овощах (хотя некоторые, вероятно, подавались).

Ламберт комментирует: «Масштаб и пропорции этих списков продуктов убедительно свидетельствуют о том, что они были провизией для редких больших пиров, а не общими запасами продуктов для ежедневного питания королевской семьи. Это не был срез повседневного рациона элиты, как предполагали историки».

«Я не нашла свидетельств того, что люди регулярно употребляли в пищу такое количество животного белка. Если бы это было так, в костях остались бы изотопные доказательства и были бы признаки таких заболеваний, как подагра. Изотопные данные свидетельствуют о том, что диеты в этот период у разных социальных групп были гораздо более похожими, чем нам казалось. Люди ели в основном хлеб с небольшим количеством мяса и сыра или похлебку из лука-порея», — говорит Леггетт.

Исследователи считают, что даже члены королевской семьи придерживались такой диеты, и что редкие роскошные застолья были для них праздником. Эти пиры представляли собой мероприятия на открытом воздухе, во время которых целых быков жарили в огромных ямах. Доказательства этого были обнаружены при раскопках в Восточной Англии. Ламберт утверждает, что на таких празднествах присутствовали и простые люди, а не только дворяне.

Что касается древнеанглийского слова феорм, под которым историки обычно понимали продовольственную ренту, то Том Ламберт изучил его использование в разных контекстах, в том числе в аристократических завещаниях, и пришел к выводу, что термин относится к пиру, а не к примитивной форме налога. То есть короли и лорды лично посещали общественные пиры.

«Это можно сравнить с современным предвыборным ужином в США — важнейшая форма политического участия», — говорит Ламберт.

Это переосмысление может иметь далеко идущие последствия для изучения средневековья и английской политической истории в целом. Продовольственный налог лег в основу теорий о зарождении английской королевской власти и занимает центральное место в продолжающихся дебатах о том, что привело к закрепощению некогда свободного крестьянства Англии.

Ученые теперь с нетерпением ждут результатов изотопных данных из винчестерских погребений, в которых, как считается, лежат останки Эгберта, Канута и других англо-саксонских королей. Эти результаты должны дать еще более точное представление о пищевых привычках верхушки элиты того периода.