На рыбалку с кувалдой в Среднерусское море
Борис Бритва пролежал в земле миллионы лет, прежде чем палеонтологи сорвали большой куш, обнаружив его окаменевший труп на берегу Волги.
Подобных ему водоплавающих монстров можно встретить в самом маленьком и самом уютном палеонтологическом музее страны. Древние ящеры не просто там лежат. Они помогают реализовать амбициозный проект геопарка — нового для России способа организации больших пространств.
Как правило, за каждым большим проектом стоит конкретный человек. В нашем случае это ульяновский палеонтолог Илья Стеньшин. Мы поговорили с ним о прошлом, настоящем и будущем морских чудовищ Среднерусского моря.
На всю огромную, как диплодок, Россию — всего три профильных палеонтологических музея. Первый — это музей Палеонтологического института РАН в Москве, второй — Вятский палеонтологический музей в Кирове. А третий находится в селе Ундоры Ульяновской области в 40 км от регионального центра, и он очень маленький. Но у его хозяина большие планы.
Музей представляет собой небольшое здание возле местной школы. Можно сказать, избушку. В этой избушке музей существует уже 30 лет — свой юбилей он отметил в прошлом году. Но довольно долго он был скорее палеонтолого-краеведческим, потому что, кроме древних ящеров и моллюсков, в нем рассказывали еще и про историю самого села. И, честно говоря, смотрелось это немного странно, учитывая небольшие габариты музея.
Но недавно все поменялось. Если конкретнее, три года назад, когда в музей в качестве директора пришел Илья Стеньшин — человек, которого сейчас можно с уверенностью назвать главным палеонтологом Ульяновской области. Лучше него в доисторической истории этих мест не разбирается никто! Он старательно переделывал музей исключительно в палеонтологический. И он же был, пожалуй, главным инициатором идеи постройки нового здания — куда более просторного и удобного как для туристов, так и для ученых. Даже сам его примерный план рисовал. Строить здание обещают начать в 2022 году. А пока мы беседуем с Ильей все в той же «избушке» под скелетом эласмозавра.
С кувалдой на моллюсков
Любовь к палеонтологии у Ильи Стеньшина шла по классическому сценарию. Еще до школы читал книги про динозавров и прочее доисторическое. Но если у большинства из нас эта динофилия заканчивалась через две недели после показа по ТВ «Парка юрского периода» или «Затерянного мира», то у Ильи не прошла. Возможно, потому что ему еще и с местом жительства повезло. В раннем детстве его семья переехала из Самарской области в село Подкуровка Теренгульского района Ульяновской области. Вокруг него много речек и оврагов, по которым будущий ученый лазил вместе со своим другом и как-то раз сделал первую в своей жизни палеонтологическую находку.
— Это был отпечаток двустворчатого моллюска. Маленький, не больше сантиметра. Но именно с него мне стали интересны окаменелости, — рассказывает Илья.
Итогом всего этого стало поступление на естественно-географический факультет УлГПУ. Там у Ильи началось все по-серьезному. В первые экспедиции он тоже отправился в студенческие годы.
— Летом, пока однокурсники ехали на каникулы, я ехал в экспедицию. Например, в Сенгилеевский государственный палеонтологический заказник. Возможность что-то поискать, покопать для меня была лучшим отдыхом и удовольствием, — рассказывает Илья. — Хотя в экспедициях приходится и кувалдой помахать, и тащить на себе камни, которые весят десятки килограммов.
Да, палеонтология — это не смахивание песка кисточками с костей динозавров. Может, где-то так оно и есть, но в Ульяновской области главные орудия палеонтологов — это упомянутая Ильей кувалда, которой крушат здоровенные валуны, чтобы извлечь оттуда что-нибудь интересное. Например, аммонитов. Кто не знал, это такие головоногие моллюски с раковинами спиральной формы. Размером они бывали с автомобильное колесо. Им в Ульяновске даже памятник стоит. Не колесам, а аммонитам.
Собственно, на аммонитах Илья Стеньшин и начал специализироваться. Но не на простых, а на развернутых. Есть среди этих товарищей такая группа, которая почему-то решила в спираль не заворачиваться. К ней у ученых много вопросов. И в этом «допросе» участвует в том числе и Илья Стеньшин. Он и самой ценной находкой называет такой аммонит, обнаруженный им еще в студенческие годы. И кандидатскую по ним защитил.
Но на одних только моллюсках свет клином для Стеньшина не сошелся. Древние ящеры ему тоже не чужды. И мамонты тоже. И вообще все, что было миллионы, сотни и десятки тысяч лет назад. Если бы было по-другому, он бы вряд ли начал отвечать за палеонтологию в Ульяновском краеведческом музее. Да и руководить единственным в Поволжье палеонтологическим музеем его вряд ли бы отправили. И на мой взгляд, у Ильи в музее все отлично получается. Во всяком случае, за последние три года там и палеонтологическая лаборатория появилась, где наглядно видно, что палеонтология — это ни фига не романтика, а работа, работа, работа. И интерактив с дополненной реальностью. И еще раз напомню: все это пока в избе площадью 60 м2.
Древние демоны и Борис Бритва
Село Ундоры, где стоит возглавляемый Стеньшиным музей, постоянно называют родиной динозавров. Но это не так! Динозавра в Ульяновской области (чуть ниже Ундор по течению Волги) нашли единственный раз — в 1982 году. Сделал это бывший директор музея Владимир Ефимов. И то не целого, а несколько позвонков. Спустя 36 лет эту находку описали сам Ефимов и питерский ученый Александр Аверьянов. Динозавра назвали Volgatitan simbirskiensis. Но и для него современная территория Ульяновской области была не родиной. Как говорит Илья Стеньшин, скорее всего, труп сухопутного ящера принесло в эти края по Среднерусскому морю, которое плескалось над здешними местами много миллионов лет.
Хорошо, а если не динозавры, то кто здесь был? О каких же тогда существах с завидной регулярностью сообщают местные и федеральные СМИ? Об ископаемых морских рептилиях. Да, не так лаконично, как динозавры, но зато с научной точки зрения правильно. Их, кстати, находят здесь уже почти 200 лет. Первого ихтиозавра геолог Петр Языков нашел еще в 1829 году. Это был первый ихтиозавр, найденный в Российской империи!
С тех пор остатки морских ящеров встречают здесь с завидной регулярностью. Причем иногда ученым даже копать не нужно, стоит только подождать. Дело в том, что местный волжский берег постоянно осыпается и сползает. И время от времени из него вываливаются окаменелые кости древних ящеров. Как это было, например, с эласмозавром Jucha squalea, чей скелет в течение трех лет вываливался из земли. Кстати, в названии этого ящера зашифрован своеобразный юмор палеонтологов.
— За несколько лет нам удалось собрать наиболее полный скелет эласмозавра в России. Но, к сожалению, отсутствует самая ценная часть — голова. Мы долго думали, как его назвать, и тогда вспомнили о демоне Юхи из тюркской мифологии. Он изображался в образе девушки, которая, расчесываясь, могла снять с себя голову, — улыбается обычно весьма серьезный Илья.
Другой пример палеонтологического юмора — плиозавр Makhaira rossica, тоже найденный в Ульяновской области. Его название условно переводится как «бритва русская». Да, в первую очередь он получил свое название из-за очень острых трехгранных зубов, но не только. Как рассказывал Илья, когда они вместе с иностранными коллегами описывали этого завра, то вспомнили персонажа «Большого куша» Бориса Бритву. А он как раз был русским.
Вообще, ульяновские палеонтологи, в том числе и Илья Стеньшин, периодически находят и описывают остатки морских ящеров, уникальных не только для России, но и для всего мира. Очень показательный пример — плиозавр Luskhan itilensis. Илья называет его скелет наиболее ценной находкой за все время палеонтологических раскопок в регионе.
— Его нашли в 2002 году, а описание было составлено в 2017-м. Ценен он по нескольким причинам. Во-первых, найти удалось наиболее полный скелет. А во-вторых, он оказался необычным плиозавром. Это было своего рода ответвление от основной линии. Плиозавры были суперхищниками и эволюционировали от охоты на мелкую добычу к крупной. А Luskhan в какой-то момент снова перешли на мелкую, — рассказывает Илья.
Здесь, кстати, тоже не обошлось без мифологии. Лусхан в монгольской мифологии — это повелитель водяных. А Итиль — это тюркское название Волги.
Пока этот скелет лежит в фондах Ульяновского краеведческого музея. В Ундоры он переедет, когда построят новый музей, там Luskhan станет главным экспонатом.
Что такое геопарк
Сам же музей должен стать главным объектом геопарка «Ундория», который сейчас создается на огромной площади между Волгой и ее притоком Свиягой, на расстоянии практически от Ульяновска и до границы с Татарстаном. Илья Стеньшин был одним из инициаторов его создания.
— Не стоит путать геопарк с национальным парком. Геопарк — это сочетание и геологических, и биологических, и исторических объектов. Ведь здесь у нас и геологические разрезы, и около 40 археологических памятников, и источники минеральной воды. А еще кемпинги, санатории, другие места отдыха. Все это и составляет геопарк. От нацпарка он отличается еще и тем, что в него есть свободный доступ туристам, — вдохновенно рассказывает Илья Стеньшин.
Про нацпарк он уточняет неспроста. В 2017 году в Ульяновской области создали нацпарк «Сенгилеевские горы» и… закрыли свободный доступ к, пожалуй, самым живописным пейзажам в области.
Говоря же об «Ундории», то для ее полноценного создания почти все готово. Осталось разве что указатели расставить. И оформить правовой статус. Дело в том, что в российском законодательстве нет понятия «геопарк». У ООН, а конкретнее у ЮНЕСКО, есть. У РФ нет. Поэтому и башкирский Янган-Тау, и ульяновская «Ундория» пока официального статуса не имеют. Но, надеемся, что пока.
Говоря о туристах, интересуюсь у Ильи, не загадят ли они здешнюю территорию.
— Так они все равно приезжают. Геопарк для того и создается, чтобы не загадили, — улыбается Илья.
Кроме строительства музея и создания геопарка, у главного ульяновского палеонтолога масса других забот. Скоро лето, а значит, нужно снова ехать искать доисторическую живность. И не только живность. Например, как-то раз он нашел камень со следами древнего… дождя. И да, Илья хоть и директор музея, но ездить в поля не перестал. И сотрудников своих туда регулярно вытаскивает. Говорит, что палеонтологи не должны забывать о полевой работе.
Может быть, и этим летом на волжском склоне Стеньшин со товарищи найдут какого-нибудь плиозавра и придумают ему смешное название.
Текст: Игорь Улитин для проекта «Уютная Россия»
